В редакции «Известий» прошел круглый стол с руководством Министерства образования и науки, на котором представители ведомства рассказали о грядущих реформах.

В составе делегации Минобрнауки России присутствовали сам министр образования Дмитрий Ливанов и его заместители — Александр Климов (зам по профессиональному образованию), Игорь Реморенко (зам по общему образованию и молодежной политике), Наталья Третьяк (зам по законодательным вопросам и проекту «Открытое министерство») и Игорь Федюкин (зам по науке и международной деятельности).

«Известия» обсудили с гостями развитие ЕГЭ, внедрение электронных учебников, новые школьные предметы и будущий стандарт дошкольного образования, а также другие актуальные вопросы.

— Дмитрий Викторович, вы полностью сменили команду своего предшественника и привели «своих»?

— Команду я поменял. Пригласил не «своих», а тех, кого я считаю адекватными по уровню профессиональных и управленческих компетенций тем задачам, которые стоят перед министерством.

— А насколько сильно вы совершили «чистку» помимо верхушки министерства?

— Я бы не называл это «чисткой», это был закономерный процесс кадрового обновления коллектива. Мы сменили порядка 75% директоров департаментов. Сейчас идет очень активный процесс назначения их замов и новых начальников отделов. За короткий срок была проведена аттестация всех сотрудников министерства, и я могу сказать, что не совсем удовлетворен результатами. Поэтому кадровое обновление будет продолжаться.

— Хотелось бы услышать от вас и ваших коллег, какие основные направления вы уже для себя выбрали и какие действия будут совершаться первыми.

— Ключевые задачи развития профессионального образования, — говорит Александр Климов, — это, во-первых, оптимизация вузовской сети, во-вторых, модернизация содержания и технологий обучения, в-третьих, изменение подходов к распределению финансирования с целью повышения объективности и прозрачности.

— Самая актуальная задача сегодня — это принятие нового закона «Об образовании», — отмечает Наталья Третьяк. — Новый закон призван максимально сохранить все самое лучшее, что у нас есть в образовании, закрепить успешно работающие практики и обеспечить инновационное развитие отрасли. Другое важное направление — внедрение принципов и механизмов открытого правительства в работу министерства. Это предполагает создание сети общественно-консультативных органов, расширение участия граждан в принятии решений, повышение прозрачности конкурсных процедур и реализации проектов.

— Одна из важных линий в рамках научной политики — формирование благоприятных условий для научной деятельности, предполагающих дебюрократизацию и оптимизацию финансирования. Мы хотим добиться того, чтобы ведущие ученые стремились заниматься наукой именно на нашей территории, — поясняет Игорь Федюкин. — Вторым пунктом является создание «карты российской науки», т.е. инвентаризация всех наших точек роста. Третье направление — совершенствование системы сертификации в науке, всего того, что связано с признанием научных достижений и статусов. Не секрет, что в этой области не все благополучно.

— Я, как и мои коллеги, дальше трех считать не умею, — шутит Игорь Реморенко, — поэтому так же отмечу три основных направления. Первое — дошкольное образование, а именно, обеспечение его доступности для 100% семей. Во-вторых, переход к новому качеству школьного образования, которое связано не с запоминанием и воспроизведением материала, а с формированием умения учиться. Если говорить об этом применительно к ЕГЭ, то здесь мы работаем над созданием системы «портфолио», которое позволяет при  поступлении в вуз учитывать не только учебные, но и внеучебные достижения школьника. Последним направлением я выделю молодежную политику.

— Что бы мы ни делали, нам важно объяснять людям, что будет происходить в образовании и науке. Для этого, конечно, нужен план действий по каждому направлению на 5–10 лет вперед. Ведь образование — это длинная история. Внедрив что-то сейчас, результат будет виден через несколько лет. Не менее важно — обсуждать с людьми их ожидания от образования, науки, молодежной политики, — подытожил Ливанов.

— Дмитрий Викторович, сейчас все обсуждают вопрос ЕГЭ. Будет ли как-то единый экзамен видоизменен уже в ближайшее время?

— В ближайший год правила меняться не будут, поскольку учебный год уже начался. Но в целом мы сейчас активно обсуждаем, какие изменения должна претерпеть система единого госэкзамена. Планируется разработать систему учета внеучебных достижений школьников. Мы будем работать над тем, чтобы целью обучения в школе являлась не только хорошая сдача ЕГЭ, чтобы это было важным, но не единственным пунктом успешности.

Безусловно, будет меняться и технология проведения ЕГЭ: мы планируем ввести по некоторым предметам, например иностранным языкам, истории, литературе, части «говорение», т.е. проводить оценку того, как школьник умеет излагать свои мысли, отвечать на вопросы, формулировать тезисы и т.д. Также постепенно будет расширяться использование компьютерных технологий при сдаче ЕГЭ.

Мы считаем, что система ЕГЭ должна стать более открытой, в ней должна обеспечиваться полная информационная прозрачность и процедуры сдачи, и процедуры оценивания. Вот как раз с этой целью ЕГЭ будет претерпевать ежегодные изменения.

— Касательно использования компьютерных технологий — а какие сейчас есть проекты по внедрению электронных учебников?

— В прошлом году в нескольких десятках школ по стране проходила апробация различных устройств, на которых воспроизводятся электронные учебники, — говорит Реморенко. — Среди них были как простые «читалки», так и устройства с возможностью воспроизведения мультимедийного контента. По итогам проекта был выработан набор рекомендаций, каким образом издательствам можно переходить на электронные формы учебников. И дальше регионы самостоятельно начали расширять сеть школ, использующих такие технологии.

— По закону у нас каждому школьнику положен бесплатный комплект учебников. Случаи, когда школьники их не получают или родители платят на учебники, должны быть исключены из практики, — подчеркивает Ливанов. — Использование электронных учебников позволяет быстро и с незначительными затратами обновлять учебные материалы, что нельзя сделать с печатными книгами. Мы будем развивать этот проект при условии, что будет полностью доказана безопасность электронного учебника для здоровья ребенка. Такая оценка сейчас проводится.

— С этого года появился предмет «Основы религиозных культур и светской этики». Не слишком ли рано изучать данные вопросы в четвертом классе?

— Эксперимент по введению курса ОРКСЭ шел несколько лет, сначала в 19 регионах, затем в 21. По результатам эксперимента возраст четвероклассников был признан оптимальным для изучения данного предмета. В составлении учебных материалов принимали участие представители разных конфессий. Курс составлен таким образом, что родители вместе с детьми выбирают для изучения один из шести модулей, — говорит Реморенко. — В новом учебном году порядка 42% семей выбрали основы светской этики, 32% — основы православной культуры, 21% семей остановились на основах мировых религиозных культур, 4% интересны основы исламской культуры и менее 1% желают изучать основы иудейской и буддийской культуры.

— А касательно идеи введения предмета «Россия в мире»?

— Есть намерение создать такой курс в рамках новых стандартов для старшей школы, с обоснованием того, почему данный курс может быть интересен ребятам. Сегодня уже написаны несколько концепций о том, как можно проследить исторический путь России в контексте мировой истории. Время на создание курса есть, спешки не требуется, — добавил Реморенко.

— Депутат ЕР Владимир Бурматов предложил вернуть распределение студентов после окончания вузов. Нужно ли это Back in USSR?

— По действующей Конституции полностью вернуться к данному механизму невозможно. В законопроекте «Об образовании» предусмотрены более жесткая привязка студентов-целевиков к их будущему месту работы и усиление ответственности лиц, инициирующих целевой набор, через гарантии предоставления рабочего места, организацию учебной практики, оказание социальной поддержки и многое другое, — говорит Третьяк.

— Есть и другие механизмы, способствующие работе по специальности, — это и целевая контрактная подготовка, и образовательное кредитование. Если есть интерес со стороны студента и работодателя, то всегда можно заключить между студентом, работодателем и вузом трехсторонний договор. Это очень эффективный вариант для перспективного трудоустройства, — поясняет Климов. — Исследования указывают на то, что за жесткое распределение выступают предприятия, которые не ведут технологической модернизации, используют устаревшие технологии и не в состоянии платить сотрудникам конкурентную зарплату.

— В мире проходит много научных конкурсов, в которых российские студенты занимают лидирующие позиции. Насколько министерство мониторит такие мероприятия и какую поддержку и поощрения оказывает участникам и университетам?

— Все команды, представляющие нашу страну на международных соревнованиях, безусловно, поддерживаются. Но на этом фоне не нужно забывать, что есть слабые университеты и слабые школы, где плохо учатся школьники и студенты, — говорит Ливанов. — Нам нужно решать вопрос по уменьшению  дифференциации в качестве обучения, как на уровне школ, так и вузов. Сейчас она подбирается к критической точке, после которой образование перестает выполнять функцию социального лифта, а способствует фиксации социального неравенства. Этого допустить ни в коем случае нельзя. Поэтому сейчас мы разрабатываем целый ряд мер, направленных на то, чтобы разница в подготовке между худшими и лучшими сокращалась.

— Как становится понятно, этот вопрос вы планируете решить путем объединения слабых с сильными касательно школ и институтов?

— Если мы видим, что та или иная школа не может обеспечить хороший уровень обучения, есть два пути: устранение причины отставания или присоединение к более сильной школе. Я не вижу в этом ничего плохого, — говорит Ливанов.

— Сейчас мы проводим оценку эффективности деятельности государственных вузов и филиалов. Система оценки состоит из 50 показателей по пяти направлениям: оценка образовательной, научной, международной деятельности, финансовой устойчивости и инфраструктурного обеспечения, — говорит Климов. — Сбор данных закончится к 15 сентября, а уже в марте 2013 года мы сможем представить в правительство планы по оптимизации вузовской сети.

— А что будет со студентами, если вуз закроют?

— Ни один студент в ходе данного мероприятия не пострадает и не лишится своего места. Всех переведут на аналогичные направления в более сильные вузы, — добавляет Климов.

— Какие изменения коснутся Российской академии наук? Будет ли осуществлена проверка для последующей реструктуризации?

— Во-первых, мы не занимаемся проверками, этим занимаются специальные организации. Во-вторых, мы не стремимся выстраивать отношения с какими-то отдельными структурами, нам необходимо сотрудничество с научным сообществом в целом. Для нас принципиально важно понять, какие сегодня российские ученые работают на мировом уровне, создать им максимально благоприятные условия для работы, чтобы бенефициарами финансирования были научные лидеры, и услышать от них, как должна быть организована российская наука. Одинаково неправильно диктовать в этом вопросе какую-то свою позицию и позволять говорить от имени ученых каким-либо структурам, — объясняет Ливанов.

— Касательно привлечения зарубежных специалистов — какие проекты планируются по данному вопросу?

— Сейчас действует проект по привлечению в Россию ведущих ученых путем выделения так называемых мегагрантов в размере до 150 млн рублей. В рамках этой работы уже порядка 80 ведущих ученых создают в российских вузах лаборатории мирового уровня. Проект будет продолжаться, и уже этой осенью пройдут новые конкурсы, в том числе предусматривающие возможность продления уже действующих контрактов. Общий объем финансирования проекта до 2016 года составит более 20 млрд рублей, — поясняет Федюкин.

— Финальный вопрос, который хотелось обсудить, касается дошкольного образования. Сейчас детский сад — это место, где дети проводят время с утра до вечера, за ними есть присмотр, а обучения нет. Получается, что дети не готовы к школе? Какие меры будут приниматься в данном вопросе?

— На сегодняшний день нормативно не прописано, каким должен быть стандарт дошкольного образования. Поэтому действующие сейчас дошкольные образовательные программы могут быть очень разными по качеству. В новом законе «Об образовании» мы предложили прописать создание образовательного стандарта дошкольного образования. Это позволит навести порядок в этом вопросе. Есть множество исследований, показывающих, что дошкольное образование является важным фактором будущего успеха ребенка. Поэтому сейчас мы серьезно занимаемся обновлением содержания дошкольного образования, что непременно найдет отражение в новых стандартах, — объяснил Ливанов.